Президент Украины Виктор Янукович в своем выступлении на июньском саммите стран Центральной Европы в Братиславе сказал: «Объединенная Европа является четко задекларированным цивилизационным выбором Украины. Такой выбор получается не только из-за геополитических реалий и экономической целесообразности, а, прежде всего, исходя из естественной европейской идентичности нашего народа, его исторического, культурного и ценностного единства с остальными европейцами».

4 сентября на совещании с депутатами Верховной Рады от Партии регионов президент объявил о безальтернативности курса на подписание Договора об ассоциации с ЕС. В качестве главных причин В.Янукович назвал невыполнение взятых на себя российской стороной обязательств, нарушение договоренностей и «стремление унизить и подавить».

Действительно, если оценивать системную реакцию Российской Федерации на развитие отношений Украины с Евросоюзом, то невозможно не отметить следующее.

Действия Москвы, направленные на противодействие Украине в формировании общего пространства в сфере экономики с ЕС, лишены логики. Ибо «Стратегия национальной безопасности Российской Федерации до 2020 года» рассматривает формирование именно такого пространства с ЕС как одного из путей укрепление механизмов взаимодействия РФ с Европейским союзом. Нельзя требовать от других не идти туда, куда стремишься сам.

В действиях России отсутствует политический прагматизм. Потому что антиукраинская риторика, дискриминация украинских товаров, замораживание или аннулирование уже достигнутых договоренностей по межгосударственной кооперации в области различных производств, привели не к смягчению позиций Киева и Брюсселя, а к прямо противоположным результатам. Впервые за времена независимости в Верховной Раде появилось конституционное большинство, голосующее не просто за европейский вектор, а за десятки законов, призванных европеизировать Украину. К резкой реакции Европарламента и Еврокомиссии на давление России надо добавить существенное снижение веса и так немногочисленной и традиционно дезинтегрированной «пророссийской партии» в Украине. Лишение судом депутатского мандата Игоря Маркова, еще несколько месяцев назад казавшееся фантастикой, 12 сентября стало реальностью.

В позиции России отсутствует и экономический прагматизм, поскольку шлагбаум перед украинскими товарами и совместной кооперацией не стали и не могли стать для Украины чем-то вроде эмбарго – она достаточно быстро диверсифицирует внешнюю торговлю. По инициативе саудовской стороны в октябре состоялись переговоры на самом высоком уровне о создании совместного предприятия по производству самолетов семейства «Ан» в Саудовской Аравии. В октябре корпорация «Roshen», ввоз продукции которой в Россию двумя месяцами перед тем был запрещен, приобрела кондитерскую фабрику Bonbonetti Choco в Венгрии, что открывает перед украинской корпорацией новые возможности на внутреннем рынке ЕС.

Тем не менее, Россия продолжает действовать в направлении сворачивания экономических связей с Украиной. Последняя новость – в региональные администрации из Москвы поступило указание провести оценку наличествующих активов украинского бизнеса в регионах и просчитать конкретные экономические убытки от полного сворачивания сотрудничества с Украиной, включая разрыв кооперационных связей, договоров о сотрудничестве и даже межвузовских контактов.

Между тем Россия стоит перед реальными, а не искусственно создаваемыми вызовами. В первую очередь, это проблемы с демократией, правами человека, верховенством права. Это, несомненно – один из важнейших «шлагбаумов» для тех в Украине, кто обращает свой взгляд на Восток. Второй, на наш взгляд не менее важный, блок реальных угроз для России – это низкие инновационность и наукоемкость экономики, ее экспортно-сырьевая направленность.

Руслан Шафиев, главный научный сотрудник Всероссийской академии внешней торговли, отмечал в журнале «Стратегия России» (№ 10, 2013): в странах Европейского Союза в 2010 году не менее 94 процентов общего числа инновационных проектов были доведены до коммерческих продуктов и полностью соответствуют рыночным стандартам и требованиям, а для Содружества Независимых Государств эта цифра не превышает 4 процентов.

Третий блок вызовов для России – диспропорции в развитии регионов, прогрессирующая депопуляция – особенно в Сибири и на Дальнем Востоке. Обрезание кооперационных связей с Украиной потребует переориентации российских партнеров на другие производства и другие источники рабочей силы. Для России в целом и, особенно, для Сибири и Дальнего Востока это неизбежно сопряжено с повышением рисков и угроз национальной безопасности. Геополитическая асимметричность не может продолжаться вечно. Она для многих не является секретом, в первую очередь, для китайских исследователей. И характеризуется, по словам Син Гуанчэна,заместителя директора Центра истории и географии пограничных районов Китая, тем, что «основные процессы в деятельности России протекают в европейской части страны, а азиатская часть… находится в зависимом положении» («Стратегия России», № 10, 2013).

При этом очевидно, что в условиях продолжающегося кризиса подобные реорганизации в масштабах всей страны однозначно приведут к временным, финансовым и производственным потерям. И наоборот, как подчеркивает Руслан Шафиев, «в современном высококонкурентном мире элементы общности, связывающие государства СНГ, – весьма ценное преимущество. Сложение природных, технологических, интеллектуальных и трудовых ресурсов, производственная кооперация… могут помочь Содружеству успешнее решать задачи адаптации и занять достойное место в глобальной экономической и политической системе».

В интересах и Украины, и России не только сохранить, но и развивать кооперационные связи между разработчиками, производителями, торговыми структурами и потребителями. Причем переориентировать эти связи с нынешней оперативной координации министерствами и ведомствами на прямое хозяйственное сотрудничество предприятий и организаций, решение оперативных задач самими хозяйственными субъектами рынка. По оценкам исследователей, в наших странах существуют весьма благоприятные условия для создания транснациональных корпораций в таких секторах экономики, как энергетика, нанотехнологии, самолето-, ракето-, судо- и станкостроение, в энергетике, добывающей и химической промышленности, металлургии. Множество предприятий этих сегментов экономики, как в России, так и в Украине, из-за разрыва кооперационных связей снизили объемы производства, но объединение их в ТНК дало бы несомненные результаты и для экономики, и для решения проблемы занятости.

И, конечно же, в наших общих интересах – должное внимание гуманитарному сотрудничеству, совместным усилиям по борьбе с трансграничной преступностью, наркотрафиком, терроризмом, другими современными вызовами и угрозами.

И Украина, и Россия не имеют права допустить, чтобы их научный, производственный и гуманитарный потенциал разобщался и деградировал вместо того, чтобы вывести наши страны на достойное место в быстро развивающемся мире.

И тут мне вспомнился эпизод почти двадцатилетней давности. В средине 1990-х был организован и успешно работал Украинско-американский консультативный комитет, в который входили по 5-6 авторитетных личностей с каждой стороны, такие как В. Горбулин, З. Бжезинский, Р. Шпек, Д. Сорос, М. Джордан, Ф. Карлуччи. Комитет инициировал и способствовал реализации таких проектов, как «Морской старт», гарантии безопасности для безъядерной Украины (Будапештский меморандум), открытие американского рынка для сотен наименований украинских товаров. Учитывая высокую эффективность работы этой структуры, у украинцев возникла идея создать аналогичный Украинско-российский комитет. Когда они поделились ею с одним из американких коллег, тот произнес: «Идея хорошая. Но главная проблема в ее реализации – найти высокопоставленных россиян, которые относятся к Украине как к партнеру». Он оказался пророком: несмотря на все усилия, проблема оказалась не решаемой.

Не решаемой тогда. Может, настало время и для этой, и для многих других идей, которые годами обсуждаются в экспертных кругах, но пока что не находят понимания в высоких кабинетах? Может пора подумать о национальных интересах – своих и соседа и, глядишь, обнаружишь во многом их общность? Как, например, упомянутое выше стремление «всемерного укрепления механизмов взаимодействия с Европейским союзом, включая последовательное формирование общего пространства в сфере экономики»?

Для этого нужно многое поменять в отношениях друг к другу. Место сиюминутных эмоций должен занять стратегический прагматизм. Деление на «младших» и «старших» должно уступить место равноправному партнерству.

Иначе в битве эмоций и комплексов проиграют все участники. А победителями будут другие, и не из числа сражавшихся.

 

Павел Жовниренко

Председатель правления Центра Стратегических Исследований (Киев).

 

«Стратегия России», №12, Декабрь 2013
http://sr.fondedin.ru/new/fullnews.php?subaction=showfull&id=1386162525&archive=1386162850&start_from=&ucat=14&